Ёжик1
Заблокирован
Селяне узнали себя в героях ее повести и им это очень не понравилось [видео]
«Вот уж соседи достались Наде! Что он, что она. Приземистый, кривоногий Халимон с юности был озабочен. Даже на трезвую голову, в ожидании подвоза горячего калиновского хлеба, он рассказывал сказки о своих сексуальных приключениях. По его словам не было в поселке женщины, которую он не осчастливил. Врал он вдохновенно.
-И Кумариху?
-Я говорю, она в постели даже неплохая была. Бойкая.
-А мужик ее?.. В курсах был?
-Не в курсах! А в трусах. А я без трусов. Я говорю, ей это больше нравилось».
(Отрывок из повести С.Викарий «Вот моя деревня»)
Когда год назад калининградская журналистка Светлана Викарий уехала в деревню, она мечтала лишь об одном – найти уединение и время для написания давно зревшей повести о русской деревне. Новым местом жительства стал поселок Калужское в 90 километрах от Калининграда. Чуть больше пяти сотен жителей, пара продуктовых магазинов, один сельсовет, отсутствие дорог и нормального интернета.
Немного освоившись, начинающая писательница начала кропотливо переносить окружающую действительность на бумагу, создавая свою повесть в рассказах-очерках «Вот моя деревня». Однако когда спустя полгода работа была закончена, и произведение увидело свет (если точнее, было опубликовано на одном из литературных порталов), выяснились две вещи. Во-первых, интернет у кого-то из односельчан Викарий все-таки есть. А во-вторых, односельчанам очень не понравилось, как писательница обрисовала в повести и любимое Калужское в целом, и их самих в частности. Узнала об этом Светлана очень просто: однажды темным вечером жители Калужского, видимо, сговорившись, собрались толпой человек в двадцать и пришли к дому писательницы. Некоторые, уверяет Светлана, были навеселе, а некоторые – даже с палками.
Встреча с читателями
Тот вечер Светлана Викарий до сих пор вспоминает с содроганием. Рассказывает, еще за пару часов до этого несколько селян забегали к ней во двор по одному – с упреками. Дескать, зачем ты, теть Свет, про нас так плохо написала? Писательница пыталась что-то рассказывать про теорию литературы, авторский замысел и эволюцию персонажа, но собеседники только отмахивались и уходили, чтобы уступить место следующему жалобщику. А потом случился тот самый вечерний «бунт», который возглавила одна из «героинь».
- Она бросилась на меня, несколько раз ударила по лицу, - вспоминает писательница. - Я стукнулась головой о свой забор зеленый, кто-то, правда, оттащил нападавшую. Потом появился другой персонаж, с двумя палками, стала ими размахивать.
Сначала «персонажи», как называет их Светлана, только ругались. Больше всего калужчанам не понравились параллели между литературными персонажами и их прототипами. В стремлении придать повести большую достоверность Викарий дала своим персонажам те же клички, что и у реальных людей. Поэтому не узнать себя в очерках селяне просто не могли.
Встреча с читателями закончилась для Светланы Викарий сотрясением мозга. Гнев селян не прошел и спустя несколько дней. Проходя по поселку, писательница со всех сторон слышит ругань и упреки, а кто-то вовсе демонстративно переходит на другую сторону дороги.
«Сами-то мы не читали…»
Рассказывая журналистами о причинах своего недовольства, калужчане тоже не стесняются в выражениях. Обещают снова подловить писательницу и «надрать капсулу», «настучать по харе валенком» и «отправить на хутор бабочек ловить» (в чем Викарий на самом деле попала в точку, так это в описании речи селян – ругаются в Калужском просто виртуозно). Хотя многие признаются, что на самом деле и не читали повесть - услышали в пересказе от соседей и друзей. Мечта любого писателя - чтобы его произведение передавалось «из уст в уста» - обернулась для Светланы неприятной стороной. Каждая новая трактовка ее творения становится чуть менее похожей на оригинал и чуть более оскорбительной для местных жителей.
Светлана Викарий стала настоящий изгоем — в местном магазине ей даже продукты не продают.
Фото: из архива "КП"
В итоге от Светланы отвернулись даже некогда близкие подруги, а в местном магазине продавщица отказывается продавать продукты. Дошло до того, что Викарий пришлось пожаловаться участковому и даже районному депутату. Итоги следствия, откровенно говоря, пока кажутся туманными. На одной стороне - всеми покинутая писательница, на другой – 20 свидетелей, готовых присягнуть, что Викарий сама билась головой об забор.
Теперь писательница уверяет – герои повести на самом деле лишь отдаленно напоминают реальных людей.
- Клички, обрывки жизненных историй, манера речи – не более того, - уверяет Светлана. - Все остальное – авторский вымысел. Еще будучи журналистом, я постоянно писала о наркомании и алкоголизме в деревне. Но, только переехав сюда, увидела это собственными глазами. Поэтому и села за повесть.
Негодование односельчан писательница отчасти понимает, но переписывать или тем более отказываться от своего творения не собирается. Правда пока, на всякий случай, все же удалила произведение из интернета.
Сейчас Светлана занята более важной проблемой: почти все село как один, все эти Халимоны, Ваки и Кумарихи собираются подать на нее в суд – за клевету и унижение чести и достоинства. Но в любом случае, обещают селяне, Викарий в Калужском уже не жить. Пусть болеет на судьбу русской глубинки в какой-нибудь другой деревне.
ЦИТАТНИК «КП»
«Пили они по-черному уже несколько дней…»
Еще несколько выдержек из скандальной повести
«Вака, или Ленька Кошелев - малый почти на десятку моложе Вани недавно схоронил свою вторую жену. Детей у него не было по причине заболевания, который он и выговорить никогда не мог – крипторхоз яичек. Но до баб, несмотря на болезнь, Ленька был неизменно охоч и как утверждали некоторые весьма зол в этом усердии».
«Пили они по-черному уже несколько дней. Людка давно отвалилась и ушла на кровать. А бабка держалась, куда лучше дочери. Выдерживала она и прямой натиск Леньки. По-пьянке Ленька не прочь был завалить тещу. Старуха была не слаще Людки, но пьяная, никогда не отказывала. А Людка, бывало, капризничала. Он злился и лупил ее, чем под руку попадется. До черноты бил, а она не успокаивалась. Очень уж вредная была.
Дочка же Людкина, сисястая дурочка, была для Ваки очень сладкой. И ей нравилось то, что делал с ней Вака. Может, она того же хотела от встречных мужчин, которых дергала за рукав у магазина?»
«У аборигенов, проживших годы в этой свинцовой гнили, иммунитет ослабевал. Родились они здесь после войны, куда насильно забросили их родителей из Калуги и Брянщины. Отсюда и названия поселков - Брянск, Калужское. Конечно, были и другие названия - Привольное, успешно переименованное посредством стирания части букв, в Прикольное. А также Покровское, Овражное. И даже Низменое. С одной «н» даже. Неграмотное в смысле русского языка и из соображений нравственности, особенно раздражало оно местную учительницу Наталью Анатольевну Сидорову. Она никак не могла смириться с этим названием, когда возвращалась автобусом по воскресеньям со службы из городского храма. Даже писала жалобы в администрацию, требуя переименовать поселок. Ведь в поселке с таким названием могли жить только люди с низменными чувствами».
http://www.kp.ru/daily/26141.4/3030835/
А вот собственно и само скандальное произведение
http://www.proza.ru/2013/03/13/1816
«Вот уж соседи достались Наде! Что он, что она. Приземистый, кривоногий Халимон с юности был озабочен. Даже на трезвую голову, в ожидании подвоза горячего калиновского хлеба, он рассказывал сказки о своих сексуальных приключениях. По его словам не было в поселке женщины, которую он не осчастливил. Врал он вдохновенно.
-И Кумариху?
-Я говорю, она в постели даже неплохая была. Бойкая.
-А мужик ее?.. В курсах был?
-Не в курсах! А в трусах. А я без трусов. Я говорю, ей это больше нравилось».
(Отрывок из повести С.Викарий «Вот моя деревня»)
Когда год назад калининградская журналистка Светлана Викарий уехала в деревню, она мечтала лишь об одном – найти уединение и время для написания давно зревшей повести о русской деревне. Новым местом жительства стал поселок Калужское в 90 километрах от Калининграда. Чуть больше пяти сотен жителей, пара продуктовых магазинов, один сельсовет, отсутствие дорог и нормального интернета.
Немного освоившись, начинающая писательница начала кропотливо переносить окружающую действительность на бумагу, создавая свою повесть в рассказах-очерках «Вот моя деревня». Однако когда спустя полгода работа была закончена, и произведение увидело свет (если точнее, было опубликовано на одном из литературных порталов), выяснились две вещи. Во-первых, интернет у кого-то из односельчан Викарий все-таки есть. А во-вторых, односельчанам очень не понравилось, как писательница обрисовала в повести и любимое Калужское в целом, и их самих в частности. Узнала об этом Светлана очень просто: однажды темным вечером жители Калужского, видимо, сговорившись, собрались толпой человек в двадцать и пришли к дому писательницы. Некоторые, уверяет Светлана, были навеселе, а некоторые – даже с палками.
Встреча с читателями
Тот вечер Светлана Викарий до сих пор вспоминает с содроганием. Рассказывает, еще за пару часов до этого несколько селян забегали к ней во двор по одному – с упреками. Дескать, зачем ты, теть Свет, про нас так плохо написала? Писательница пыталась что-то рассказывать про теорию литературы, авторский замысел и эволюцию персонажа, но собеседники только отмахивались и уходили, чтобы уступить место следующему жалобщику. А потом случился тот самый вечерний «бунт», который возглавила одна из «героинь».
- Она бросилась на меня, несколько раз ударила по лицу, - вспоминает писательница. - Я стукнулась головой о свой забор зеленый, кто-то, правда, оттащил нападавшую. Потом появился другой персонаж, с двумя палками, стала ими размахивать.
Сначала «персонажи», как называет их Светлана, только ругались. Больше всего калужчанам не понравились параллели между литературными персонажами и их прототипами. В стремлении придать повести большую достоверность Викарий дала своим персонажам те же клички, что и у реальных людей. Поэтому не узнать себя в очерках селяне просто не могли.
Встреча с читателями закончилась для Светланы Викарий сотрясением мозга. Гнев селян не прошел и спустя несколько дней. Проходя по поселку, писательница со всех сторон слышит ругань и упреки, а кто-то вовсе демонстративно переходит на другую сторону дороги.
«Сами-то мы не читали…»
Рассказывая журналистами о причинах своего недовольства, калужчане тоже не стесняются в выражениях. Обещают снова подловить писательницу и «надрать капсулу», «настучать по харе валенком» и «отправить на хутор бабочек ловить» (в чем Викарий на самом деле попала в точку, так это в описании речи селян – ругаются в Калужском просто виртуозно). Хотя многие признаются, что на самом деле и не читали повесть - услышали в пересказе от соседей и друзей. Мечта любого писателя - чтобы его произведение передавалось «из уст в уста» - обернулась для Светланы неприятной стороной. Каждая новая трактовка ее творения становится чуть менее похожей на оригинал и чуть более оскорбительной для местных жителей.
Светлана Викарий стала настоящий изгоем — в местном магазине ей даже продукты не продают.
Фото: из архива "КП"
В итоге от Светланы отвернулись даже некогда близкие подруги, а в местном магазине продавщица отказывается продавать продукты. Дошло до того, что Викарий пришлось пожаловаться участковому и даже районному депутату. Итоги следствия, откровенно говоря, пока кажутся туманными. На одной стороне - всеми покинутая писательница, на другой – 20 свидетелей, готовых присягнуть, что Викарий сама билась головой об забор.
Теперь писательница уверяет – герои повести на самом деле лишь отдаленно напоминают реальных людей.
- Клички, обрывки жизненных историй, манера речи – не более того, - уверяет Светлана. - Все остальное – авторский вымысел. Еще будучи журналистом, я постоянно писала о наркомании и алкоголизме в деревне. Но, только переехав сюда, увидела это собственными глазами. Поэтому и села за повесть.
Негодование односельчан писательница отчасти понимает, но переписывать или тем более отказываться от своего творения не собирается. Правда пока, на всякий случай, все же удалила произведение из интернета.
Сейчас Светлана занята более важной проблемой: почти все село как один, все эти Халимоны, Ваки и Кумарихи собираются подать на нее в суд – за клевету и унижение чести и достоинства. Но в любом случае, обещают селяне, Викарий в Калужском уже не жить. Пусть болеет на судьбу русской глубинки в какой-нибудь другой деревне.
ЦИТАТНИК «КП»
«Пили они по-черному уже несколько дней…»
Еще несколько выдержек из скандальной повести
«Вака, или Ленька Кошелев - малый почти на десятку моложе Вани недавно схоронил свою вторую жену. Детей у него не было по причине заболевания, который он и выговорить никогда не мог – крипторхоз яичек. Но до баб, несмотря на болезнь, Ленька был неизменно охоч и как утверждали некоторые весьма зол в этом усердии».
«Пили они по-черному уже несколько дней. Людка давно отвалилась и ушла на кровать. А бабка держалась, куда лучше дочери. Выдерживала она и прямой натиск Леньки. По-пьянке Ленька не прочь был завалить тещу. Старуха была не слаще Людки, но пьяная, никогда не отказывала. А Людка, бывало, капризничала. Он злился и лупил ее, чем под руку попадется. До черноты бил, а она не успокаивалась. Очень уж вредная была.
Дочка же Людкина, сисястая дурочка, была для Ваки очень сладкой. И ей нравилось то, что делал с ней Вака. Может, она того же хотела от встречных мужчин, которых дергала за рукав у магазина?»
«У аборигенов, проживших годы в этой свинцовой гнили, иммунитет ослабевал. Родились они здесь после войны, куда насильно забросили их родителей из Калуги и Брянщины. Отсюда и названия поселков - Брянск, Калужское. Конечно, были и другие названия - Привольное, успешно переименованное посредством стирания части букв, в Прикольное. А также Покровское, Овражное. И даже Низменое. С одной «н» даже. Неграмотное в смысле русского языка и из соображений нравственности, особенно раздражало оно местную учительницу Наталью Анатольевну Сидорову. Она никак не могла смириться с этим названием, когда возвращалась автобусом по воскресеньям со службы из городского храма. Даже писала жалобы в администрацию, требуя переименовать поселок. Ведь в поселке с таким названием могли жить только люди с низменными чувствами».
http://www.kp.ru/daily/26141.4/3030835/
А вот собственно и само скандальное произведение
http://www.proza.ru/2013/03/13/1816